Как мы путешествовали во Францию в 2000 году из ФРГ

Если вы страстный любитель путешествий по другим странам или по долгу службы бываете за границей, то самое главное, что вы должны иметь при себе, это знание языка, или на худой конец словарь или разговорник. Хотя очень часто бывает так, что Вы не успеете в книгу заглянуть, как будет поздно. Ваш поезд уже ушел, самолет улетел, деньги кончились, а поток беглой речи, пытающегося помочь Вам аборигена, мало, чем отличается от шума падающей воды.
По ходу пьесы Вы поймете, о чем я Вам говорю. А сейчас просто запомните, что даже если Вы владеете одним или двумя из официальных языков Организации Объединенных Наций, то знание языка той страны, в которую Вы собираетесь, сохранит ваше время, нервы и деньги.
Наивно полагая, что все выше сказанное – ерунда, мы решили всей семьей отправиться на один день во Францию. Кто бы мог подумать, что почти безобидная поездка превратится в захватывающее и опасное приключение!
Почему "почти безобидная"? Дело в том, что мы жили в довольно крупном немецком городе Кельне. Пишу так подробно, так как до приезда в Германию почти ничего про этот город не знал, кроме слова "одеколон. Так вот жили мы в этом Кельне и ждали решения суда о нашем статусе в Германии. По немецким законам, нам в принципе не разрешалось покидать пределы города – так как решение в сонных головах немецких чиновников могло родиться в любой момент. Сидеть же в четырех стенах просто не представлялось возможным. Не все же видео смотреть, да книги читать! Кельн видели сотню раз. Погода, для пикника где-нибудь на берегу Рейна, была просто отвратительная : уже три недели шел дождь, то бурно, с пузырями и потоками воды , стекающей в водосборники , то мелкой грибной моросью , едва различимой на фоне однообразного серого неба . Большинство из нас уже забыло к тому моменту , как выглядит солнце .Ходили даже слухи , что солнце  больше не покажется над Кельном никогда . Или по крайней мере в  этом году.
Но, не смотря на все запреты, нам за прошедший год уже удалось посетить одну соседнюю страну – Нидерланды и побывать в замечательном городе Амстердаме. Но самой большой мечтой моей жены было посещение Парижа, или  хотя бы просто Франции. Я подозреваю, что при всяких прочих условиях, она бы даже там поселилась. Поговорка "Увидеть Париж и умереть", всегда была гвоздем любого сезона в нашей семье.
Доскональное изучение рекламных проспектов туристических фирм было сравнимо с ледяным душем для тяжело больного. Было как минимум три момента, которые на мертво выбивали из воспаленного моего воображения даже саму мысль о поездке в Париж.
Во-первых, документы. Сотрудница фирмы подтвердила мои наихудшие ожидания: на границе с Германией будут проверять наличие визы. Они у нас есть, но только для пребывания в Кельне.
Во-вторых, стоимость путевки в сто пятьдесят марок за каждого взрослого, вырастала до четырехсот марок на всю семью, что составляло чуть менее половины семейного дохода (читай - социального пособия)  за месяц.
И, в-третьих, сама мысль о восьмичасовой поездке в автобусе, пусть даже с туалетом и телевизором, автоматически вызывала отек ног, боли в спине, копчике и слабость в коленях. И это только в один конец! Я думаю, что после обратной дороги, люди говорили бы о нас что-нибудь вроде "увидели Париж и умерли".
Но полет мечты, как и песню, не задушишь и не убьешь. Душа жаждала новых впечатлений, а пятая точка – приключений. Ну что ж, они, то есть мы, получили того и другого сполна.
Придя к выводу, что не видеть нам в ближайшее время Франции, как своих ушей без помощи зеркала, мы с женой впали в депрессию. Сидеть в четырех часах езды на поезде до Парижа и не иметь возможности съездить, было невыносимо тяжело. Поездом,  в отличие от автобуса, было в два раза быстрее и во столько же раз дороже. Кроме того, погода уже сорвала голос, шепча нам, что бы мы заняли денег и выпили. Деньги были, повода не было. Наша шестилетняя дочь попеременно приставала к нам с единственным вопросом: Когда же мы, наконец, поедем "в Париж по делу, срочно"? Это окончательно хоронило последнюю надежду на восстановление утраченного душевного равновесия. На горизонте, взметая столбы пыли, появился повод напиться. Хотя бы пивом, назло холоду и сырости. Но нас спасла соседская девочка.
Дело в том, что она совсем недавно ездила к маминой подруге, которая живет в Саарбрюкене. Город этот, столица земли Саарланд, Федеративной Республики Германии, оказывается, находится в непосредственной близости от французской границы. В чем мы смогли позже убедиться сами. Но это еще не все. Девочка поведала нам, что в городе есть парк, гуляя по которому, они с подругой незаметно оказались … во Франции.
- Постепенно, - рассказывала Катрин, - Люди в парке перешли с немецкого на французский. А названия улиц и рекламные щиты стали не читаемы, так как мы оказались на окраине какого-то французского городка.
- А граница?! Проверка документов?! – настойчиво выпытывал я, лихорадочно прикидывая в уме план нелегального перехода границы.
- Какая граница? – удивлялась Катрин, - Нет там ничего! Идешь, идешь и оказываешься во Франции …
- А как хоть городок-то  называется? – не унимался я.
- Да не помню я, - пожимала плечами девочка. Ну что можно узнать у тринадцатилетнего подростка?!
- А что вы во Франции то успели увидеть?
- Магазины, церкви. – Катрин задумалась на мгновение и добавила, - вино там дешевое! По две марки за бутылку.
- Вам что, там вино продавали?! – удивилась Ольга, моя жена.
- Да нет, ее мама с нами потом ходила, покупала, - пояснила Катрин.
- За немецкие марки? – это снова я со своими вопросами на экономическую тему.
- Нет. Она их еще в Саарбрюкене на фраки поменяла.
Перспектива все-таки побывать во Франции вырисовывалась более-менее четко. От Катрин удалось еще выяснить, что в выходные дни билет на поезд туда и обратно сразу на пять человек стоит всего тридцать пять марок. Такая мизерная сумма даже рядом не лежала с возможностью побывать в стране нашей мечты. Причем ни когда-нибудь, а прямо послезавтра, в субботу.
Все занялись приготовлением к поездке. Самое легкое досталось Ольге. Она всего лишь нажарила котлет, закупила продуктов и собрала это все в пакеты. Нашла у соседей приличный походный рюкзак и аккуратно все в него сложила. Правда, затянулся у нее этот процесс до часу ночи, когда все уже спали, но мечта требует жертв. Хуже пришлось Ане. Любительница наряжаться и ночных бдений, она волнуясь долго собирала свой маленький рюкзачок, проверяла деньги, которые собиралась потратить во Франции на что-нибудь умное, доброе и вечное, например на мороженное или на очередной брелок. В итоге, забыла положить самое главное, о чем я расскажу позднее и с огромным трудом, уговорила себя лечь спать.
Мне же досталось самое трудное и ответственное: финансово-документальное обеспечение путешествия. Сделать пришлось очень много: купить в автомате билет и не забыть утром взять пару сотен марок на сувениры.

Так как мы успели на поезд, и через три с половиной часа были в Саарбрюкене, то эта часть путешествия более ничем не запомнилась, кроме тщетных попыток Ольги, заставить Аню прочитать вслух рассказик Льва Толстого "Котенок". Надо же было чем-то занять ребенка на это время! Но Аня упорно делала вид, что не умеет читать по-русски. Саарбрюкен спас девочку от неминуемого гнева родителей: конечную станцию объявили как раз тогда, когда Ольга уже собиралась рассердиться на маленькую лентяйку.
Ну вот, до Франции осталось сделать всего один шаг. Мы купили на вокзале карту Саарбрюкена и окрестностей, нашли в расписании поездов один состав до французского города Мец, но, вспомнив про документы, вернулись к первоначальному плану пешеходного перехода границы.
Мы вышли из вокзала и двинулись в западном направлении. Как и в Кельне, небо было затянуто тучами, грозя разразиться дождем. Я на ходу изучал карту, пытаясь понять, как нам быстрее оказаться в заветном парке. Кроме Саарбрюкена, в ней были обозначены еще несколько французских городков, даже с планами движения общественного французского транспорта. Наконец, я нашел "Старый Саарбрюкенский Парк", с запутанными аллеями, три из которых вели во французский город с немецким названием Schoeneck, что можно перевести, как "Красивый угол". Городок действительно находился в выступе франко-немецкой границы, которая зловещей, красной линией тянулась через всю карту. Тревожные мысли обуревали меня. "А вдруг там все-таки есть пограничники? Как мы им объясним, что мы делаем у границы, да еще не в Кельне?! Хотим нелегально попасть во Францию, чтобы стать незаконными иммигрантами?! Не думаю, что они поймут наши нежные чувства к этой стране".
Переходя через небольшую речку, что делила город на западную и восточную часть, мы прочитали название этой водной артерии: Саар. Так вот почему город называется Саарбрюкен! Проще простого: "Мосты через реку Саар"!
После часу скитаний, мы наткнулись на остановку тридцатого автобуса, который шел прямо до главного вокзала французского городка, опять же с немецким названием – Форбах.
Но опасаясь проверки документов, купили билеты только до первой остановки, где можно было попасть в Старый Саарбрюкенский. Парк. Когда же мы вышли, то сразу поняли, почему водитель и немногочисленные пассажиры смотрели на нас с вытянутыми лицами: Остановка была на трассе, окруженной диким лесом. Собственно остановки никакой не было. Просто столбик с расписанием движения автобусов, даже площадки для ожидания не было. Просто шоссе. Хоть стой, хоть под машины падай. Вот и представьте себе сцену. Вокруг дикий лес, двое взрослых, причем женщина в босоножках, в пасмурную погоду с шестилетней девочкой зачем-то выходят из автобуса, не доезжая до Франции две остановки. Куда пошли?! Зачем пошли?! И что будет с бедным ребенком?
Судя по карте, где-то впереди был вход  в парк. Мы пошли по обочине шоссе, и действительно нашли страшного вида туннель, ведущий в парк. Дело в том, что парк был отделен от шоссе высокой железнодорожной насыпью. За туннелем был лес.
Тут нам всем "приспичило", и мы разбежались по кустам. Сам этот факт, говорит о том, что все это не было похоже, на парк. Это был неухоженный лиственный лес. От туннеля отходило три дороги, хотя в плане было обозначено только две. Дороги были совершенно наши, российские - примятые колесами машин, заросшие травой. Но кое-где виднелось древнее асфальтовое покрытие. Ничего, не сказав женщинам о расхождении действительности с планом относительно дорог, я повел наш отряд на лево. В смысле, на запад. Сперва все шли достаточно бодро. Ольга лишь сказала, что вся надежда на отсутствие дождя.
Аня не могла идти так же быстро, как я, поэтому они с Ольгой отстали далеко позади. Я же, наоборот не могу идти медленно. От медленной ходьбы я устаю больше, чем от бега. Дорога поднималась круто в гору. Затем пошла резко вниз. Пейзаж был не изменен: дикий уральский лес. Затянутое тучами небо. Перед вторым подъемом я обернулся и увидел, что Ольга с Аней не просто плетутся сзади, а вообще остановились и что-то разглядывают на земле.
Вскоре, они меня догнали и Аня, захлебываясь от восторга, рассказывала:
- Папа! Там такие слизняки огромные! Красные с черным животом!
Это становилось уже странно. Какие еще огромные красные слизняки?!
- А вон еще один! – вскрикнула Ольга, - И еще! И еще!
Я посмотрел на землю, и действительно увидел красно – коричневого слизняка сантиметров десять – пятнадцать в длину. Кроме того, при движении он изменял размеры. Я двинулся, чтобы посмотреть на него поближе, как услышал Анины крики:
- Папа! Осторожнее! Слизняка раздавишь!
Уф … Слава, Богу, не раздавил!
Я не обратил внимания на эти крики, отчасти, что бы ни знать, как выглядит раздавленный слизень.
И так всю дорогу. Аня бегала от одного слизня к другому.
- А тут черный и красный слизни едят раздавленного красного слизня! – раздавался по лесу ее голос.
Неожиданно, я увидел впереди олененка. Но не успел я предупредить своих об этом маленьком чуде, как олененок быстрее света исчез в зарослях. Я взял у Ольги видеокамеру и поспешил осторожно вперед, в надежде все- таки заснять зверушку.
Вторая моя встреча с неуловимым олененком была еще более короткой. Я увидел его в зарослях молодого клена. Вскинул камеру, но он просто юркнул куда- то вниз и все, больше его никто не видел.
В то же время разбитая лесная дорога перестала, мне нравится. Из двуколки она превратилась в одноколку. Даже знак стоял: "тропа для всадников". Господи, Боже мой! Где мы! Где обещанный парк, гуляющие в нем французы?!
Но мы упорно продолжали идти вперед. Мне приходилось часто останавливаться, чтобы подождать девушек. Наконец тропа – на дорогу это совсем не походило – свернула на право. Слева тянулся овраг, в котором видимо и скрылось маленькое копытное животное. Планом "парка" такой поворот предусматривался. Где-то впереди должен был быть перекресток, где надо свернуть на лево и через некоторое время попасть в "Красивый угол". Но по дороге, я уже пару раз сомневался в правильности плана. То и дело появлялись неожиданные отвороты, а один раз мы даже зашли в тупик, которого на карте не было. С тревогой и сомнением я вел уставших жену и дочь по темной лесной тропинке. А тропинка тем временем резко взяла в гору, да еще в какую! Тут у всех лопнуло терпение. У Ольги с Аней – идти неизвестно куда и неизвестно сколько, а у меня ждать этого неуловимого перекрестка. А вдруг его вовсе нет впереди?! Если мы заблудились? Но этого не должно было со мной случиться. Я всегда хорошо ориентировался. Да и сейчас вел всех только на голой интуиции. Я рванул далеко вперед, чтобы разведать путь. Аня кричала мне, чтобы я "не убегал". Тогда я останавливался, ждал немного и снова срывался с места и галопом летел на верх. Наконец на вершине меж деревьев забрезжил солнечный свет. Солнце? Откуда? Я задрал голову. Тяжелые облака плыли над нами в небе, но впереди явно было видно солнце!
- Лес впереди кончается, кажется, - неуверенно крикнул я Ольге и остановился их подождать. Слева от дороги овраг заканчивался большой ямой. Я подошел поближе и увидел вкопанную в землю бетонную сваю, торчавшую не более чем на полтора метра из земли. На свае со стороны дороги была выбита буква "D". После начинался плавный спуск в яму, шириной метров десять. Вся земля в ней была вытоптана. Валялись какие-то коробки, рваная одежда. Мусорка да и только! Это было уже кое-что. Значит, где-то рядом живут люди! К тому моменту, когда Ольга и Аня подошли ко мне, я взглянул на другую сторону сваи. Там красовалась буква "F". На боку было написано: "1966". Все ясно. Это пограничный столб. "D" – Deutschland, а "F" – France. Мы пошли дальше, но тропа превратилась в сплошную ухабистую местность, явно вытоптанную людьми.
- Постойте здесь, - предложил я, - Я сбегаю, посмотрю, что там за этими холмами слева.
За первым же холмом на дереве висела веревка, а на веревке автомобильная покрышка. Самодельные качели! Прямо впереди была решетка, а далее  увидел я …
- Оля! Аня! – закричал я взволнованно, - идите скорее сюда!
Но, обернувшись, я никого не увидел... Из-за холмов они меня не видели и не слышали. Пришлось возвращаться.
Когда мы все вместе подошли к калитке, я прошел сквозь нее наружу, включил видеокамеру и стал говорить пояснения для потомков:
- Вы сейчас видите, как Оля и Аня выходят из дремучего влажного леса, полного красных слизняков во Францию!
И развернул камеру на сто восемьдесят градусов.
- Это и есть Франция? – спросила Ольга, осторожно выходя из-за решетки на тротуар.
- Да, - радостно сказал я, - городок Шоэнек, то есть по-русски – "Красивый угол".
Это было похоже на чудо. Небо над Францией было голубое, без единого облачка. Стояла великолепная летняя погода. На первом же перекрестке мы в последний раз убедились, что мы во Франции: название улицы было по-французски. Не помню точно, но начиналась табличка со словами "Rue …", что означает "улица". Здесь все было по-другому. Светлые, белые, розовые домики, минимум зелени, не то, что в сыром Кельне. Какие-то люди, стоя у себя в дверях сказали мне: "Bunjour, monsier".
- Месье, это лучше, чем Херр, - усмехнулась Ольга.
Мы решили идти в центр этого городка, чтобы сесть на пятый автобус и поехать в более крупный город Форбах. По дороге я листал учебник французского языка. И тут я наткнулся на список французских национальных праздников.
- Оля, кажется, мы влипли.
- Что такое?
- Вчера во Франции был выходной – День взятия Бастилии!
- Это значит, что сегодня ничего не работает! – расстроилась она, - Говорила тебе: давай, обменяем марки на франки в Германии! Так нет, не послушал меня!
Оля оказалась права. В Шоенэке  действительно ничего не работало. Ни почта, где можно было обменять деньги, ни киоски, где можно было купить сувениры. Хуже того. Мы пошли на остановку  из Форбаха, но не нашли остановку в сторону Форбаха. Пришлось идти пешком до него. Вскоре узкий тротуар кончился вместе с Шоенэком и мы брели по обочине шоссе. Ольга предложила голосовать – может, кто сжалится и подвезет. Все- таки с ребенком. Я поднимал руку, вспоминал, как по-французски сказать "Подвезите до Форбаха, пожалуйста", но ничего нужного в голову не лезло. В итоге, так никто и не остановился. Через сорок минут мы дошли до окраины Форбаха и двинулись к центру. Здесь тоже все было закрыто, перейдя по мосту через железнодорожные пути, я предложил выйти на главную улицу города. Мы прошли мимо замечательной церкви, где как раз кто-то венчался. Начали снимать это на видео, но у камеры окончательно сел аккумулятор.
Сразу, как только мы вышли на Rue National, Ольга увидела открытый киоск, мимо которого я уже как раз прошел.
- Спроси в киоске, где можно деньги обменять! – предложила она. Я осторожно зашел внутрь. За прилавком стояла миловидная пожилая женщина.
- Добрый день! – весело сказала она по-французски. Я весь обмер, пытаясь найти нужные слова, но не придумал ничего лучше, чем спросить ее по-немецки:
- Вы говорите по-немецки?
- Да, - ответила она тоже по-немецки.
- Вы не скажете, где можно найти контору по обмену валюты?
- Сегодня они все закрыты, к сожалению, - печально сказала она, но с улыбкой добавила, - Но я могу сама вам обменять.
- Сколько будем менять? – спросил я у жены по-русски.
- Не знаю, - рассеяно ответила она, - Сам смотри.
- Сто марок? – я достал деньги.
- Ну, давай сто, - согласилась она.
Продавщица выдала нам три бумажки по сто франков и какую-то мелочь. Радостные мы выскочили из киоска и увидели напротив бар.
- Давайте покушаем, - предложила Аня.
- Чего-нибудь французского, - добавила Ольга.
Мы уже хотели, было, перейти дорогу, как прямо перед нами остановился мотоцикл. Парень за рулем весь в коже, спросил у меня по-немецки:
- Как проехать в …
Не помню куда. Он показал карту в пленке.
- Понятия не имею, - честно ответил я – сам здесь в первый раз! Спросите в киоске!
Он счел мой ответ разумным и попросил свою спутницу сходить.
- Может сигарет, купим? – предложила Оля, - А то вдруг не хватит!
Я вернулся в киоск и посмотрел на цену. 19 франков с половиной. С трудом, разбираясь в номинале монет. Я подал  продавщице сотенную бумажку.
- Этого слишком много! – она вернула мне стольник и забрала с ладони две толстые желтые монетки. Они оказались по десять франков каждая.

* * *
потом напишу продолжение